ОГ…

(столбовский набросок)

Я был столбистом "до обморока".

В детстве я бросал школу и бегал на "Столбы", когда вырос, нередко манкировал службой, даже находясь в рядах армии, ухитрился однажды дезертировать три дня.

Обитатели "Столбов" "пещерники" за мою удивительную ловкость звала меня козлоногим.

Мне доставляло неизъяснимое наслаждение рисковать собой.

Я, как козел, взбирался почти по отвесным плитам, где зацепой моей босой ноги служил лишь серый, крепкий лишайник, я мог лазать по "Колоколу", скользить по "Катушкам" с девушкой на плечах; один раз, из рыцарской угодливости своей спутнице, я сделал такой прыжок, что жестоко расшиб пятки.

Такие события в моей столбовской жизни не только не уменьшили моей смелости и риска, но, наоборот, разожгли желание достичь все большей и большей "чистоты в работе".

Однажды утром рано, когда из густых сумерек неясными силуэтами начинали осторожно выходить отдельные деревья, и влага падала крупными каплями на гранит, на листья березы и на одежду, наша компания приготовлялась к чаепитию.

Кто-то принес два котла студеной, чистой воды из ручья и, поставив их на огонь, сказал:

- Пришла компания Н.

Я взглянул на свою соседку-девушку, которая прятала нос в воротник драпового пальто и задумчиво следила за приплясывающими языками костра.

После слов пришедшего, она медленно перевела глаза на меня.

Этот Н. был моим врагом — сначала из-за политических убеждений, а потом между нами встала вот эта девушка, которую я уже считал своей невестой.

Наша взаимная ненависть, казалось, была так сильна, что всякое средство, пожалуй, было хорошо, лишь бы удалить противника с дороги.

И в это утро мне почему-то захотелось выкинуть такое коленце, которое осталось бы в памяти на все времена.

Я наскоро напился чаю, нашел среди столбовского инвентаря молоток, шепнув на ухо девушке, чтобы она подождала меня часа полтора, убежал ко "Второму столбу".

Я быстро достиг вершины, которая еще дремала в тумане, немного отдохнул и медленно пошел на площадку "Галя".

"Галю" образуют два камня. Один, теряющий свое основание в пьедестале самого столба, громадный камень в широких провалах и трещинах, заросших чахлыми кустарниками и горными папоротниками, и другой, много меньше, как бы небрежно и случайно брошенный на первый.

Первый гранит несколько выступает и образует узкую тропу у пропасти и саму площадку, с которой дальше уже хода нет.

Помню — я постоял несколько мгновений около узкой трещины, идущей от тропы вниз, попробовал крепость мышц левой руки, вынул из кармана молоток и... и повис над бездной.

На этом сумасшедшем месте, не прикрепив даже себя веревкой к какому-нибудь уступу, я захотел высечь фамилию своей невесты, и часа через полтора показать свою работу.

Убедившись еще раз в крепости своей позиции, я начала выбивать молотком первую букву "О". Гравирование заняло минут пять. Немного отдохнув, принялся за вторую "Г"¹, и тоже выбил...

Не знаю, что случилось со мной, с моими безошибочно действовавшими до сих пор мускулами, но только зажатая щелью правая нога начала медленно ползти вниз. Я старался укрепить ее, она сползала все сильнее и ниже, и, наконец, всем своим существом, мгновенно я понял, что повис на одной левой руке над бездной. Я крикнул. Короткое эхо где-то рванулось и замерло. Молоток выпал из руки и, прогремев, стремительно полетел вниз.

Правая свободная рука вытянулась, стала искать вверху второй карманчик и не находила, не могла найти, так как его не было.

Сжатые в горсть пальцы схватились за пучок карликового папоротника, скомкали его, мелкая дресва прокатилась по моему лицу и бесшумно прыгнула вниз за недавно упавшим молотком.

Я слабел... Ноги вытягивались в бессилии. Левую руку, мою последнюю, краткую надежду, сводило судорогой...

Одну секунду я видел обожженные горячими лучами, белые, прозрачные туманы мчались над моей головой, за ними коршун, поднявшись с далеких хребтов, делал в голубой, солнечной вышине легкие, свободные круги...

Я висел над бездной.

Еще одна безнадежная, инстинктивная попытка спасти жизнь — я стараюсь приподнять свое тело на левой руке. А если я упаду? Смешная, жалкая, глупая смерть — глупая смерть!

На мгновение я теряю сознание и… вдруг чувствую, что чьи-то цепкие, как клещи, руки схватили мою и слышу незнакомый голос:

— Цепляйтесь! Осторожно! Меня не сорвите!

Левую руку из бездны вытягивают чьи-то чужие сильные руки и вместе с рукой меня и мою жизнь.

Правой я нащупываю волосы, лицо, ворот пиджака спасителя, хватаюсь за него, почти весь вылезаю; не разбирая ничего, лезу дальше, выше, наступаю коленом на человека. Он лежал на животе, и я на тропе "Галя" держусь за карманчики дрожащими от страшного напряжения руками.

Неизвестный человек поднимается, и мы молча стоим друг против друга, оба бледные: я от ужаса, он — от усилий.

В спасителе я узнаю Н.

Этот человек, который считает, смеет, должен считать меня своим смертельным врагом сначала из-за политики, потом из-за женщины — он спас мне жизнь.

Для меня остается до сих пор глубокой тайной, узнал ли он, что рука, которую он схватил, принадлежала именно мне: ведь на среднем пальце было знакомое ему, очень знакомое кольцо той девушки, которое она не так давно подарила мне. Вот, теперь я спрашиваю его — узнал ли он, что это моя рука? Таких колец с громадным, особенной формы изумрудом встретить нельзя.

Но там, на вершине Второго Столба, когда я, спасенный, протянул ему руку в знак глубокой благодарности, он обе свои спрятал за спину и медленно отрицательно покачал головой: человек, спасший мою жизнь в подаянии мне отказал. Моя рука бессильно опустилась...

Эта девушка, невеста моя, через месяц вышла замуж... все-таки за него.

В.Б-ий

____________________

1Буквы ОГ внизу тропы "Галя" мо¬жно хорошо видеть с Архиерейской площадки

Материал предоставил Крейндель

От редакции сайта. Материал взят из газеты 1918-1919 г., возможно - "Красноярский рабочий"

Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов.
Обязательным условием является указание активной ссылки на использованный материал

веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 ©