Избушка Музеянка под Верхопузом
От Музейного Камешка на Акулькиной гриве музеяне не раз выходили вдоль
стрелке на запад и, подойдя к камням Верхопуза, Каина и Авеля, подолгу здесь
задерживались, любуясь переплетом уходящих вдаль хребтов, и действительно было
чем любоваться. Прямо на запад - Второстолбовский хребет как бы переходит в еще
более высокую Копьеву гору. Эти возвышенности откидывают собою и поворачивают на
восток вершины Столбовского и Бабского Калтатов. На вершинах ближайших хребтов
высятся камни Манской Бабы и Наперстков, а внизу из сырой долины Бабского
Калтата вопреки всяким правилам построения Столбовских выходов неожиданно
выдвинулся массив Манской Стенки. Дальше на восток Дикие Столбы среднего течения
Калтата и новый поворот его теперь уже на север с новыми камнями-великанами:
Крепостью, развалами и Диким. Отсюда как на ладони весь зоопарковый район. И
это-то место было намечено музеянами под постройку своей избушки.
Я зашел к музеянам под Верхопуз как раз в то время, когда у них был разговор о постройке с
базайским крестьянином и охотником на Мане Семеном Ивановичем Мезениным. Не
помню каковы были их денежные разговоры, но строить решили и с Семеном
Ивановичем договорились. Это было 20 сентября 1925 года. Когда же я пришел к ним
27 сентября, избушка вчерне была готова. Семен Иванович строил вместе со своим
сыном Михаилом и строил всего 4 дня. Я был как раз, когда плотники прощались с
музеянами. Михаил поехал на лошади в Базаиху к себе домой, а Семен Иванович
вскинув за спину свою фузею, уходил пешком на Ману тоже к себе домой. Нужно было
видеть с какой легкостью он собирал свои пожитки, а ведь ему было далеко за
семьдесят. На прощанье Семен Иванович сказал: «Пойду на Ману, там воздух лехкай,
а то у вас тут дышать нечем». И ушел. Начинало темнеть. Как пойдет старик ночью
после тяжелой работы в такую дальнюю дорогу, думал я, ведь до Маны добрых
восемнадцать километров. Конечно, он дошел. Опытный в охоте, он был опытным и в
ходьбе.
Музеяне зажили в собственной избушке и стали ходить чаще.
Всё было хорошо около музейной избушки, но вода была не близко. Молодость
некоторых компаньонов и здесь пришла на выручку. Ходили обычно в
Столбовский Калтат мимо Фермушки, с которою держали добрососедские отношения.
Тропинка была уже тореной, т.к. ей на Верхопуз часто поднимались фермушечники.
Реже пытались ходить за водой не через Верхопуза и Фермушку, а восточнее Каина и
Авеля, но здесь было еще круче, и этот ход был отменен. Около
избушки были устроены две скамейки – одна с запада правее дверей, другая с
севера за углом, обращенная к костру. Костер имел свое место в выемке на
северной стороне площадки. Шагах в десяти перед дверью был поставлен стол
окруженный скамейками.
Сама избушка сначала была накрыта половинником, а позднее /1926 г./ получила
желобчатую крышу. Над дверью был сделан навес из досок, после чего косой дождик
не захлестывал в нее. Нары были с южной стороны во всю избушку. Железная печка и
стол у окна на север дополняли внутренний уют избушки. Но у Музеянки был и
внешний уют. Она здесь в углу на площадке у подножья Верхопуза, Каина и Авеля
совсем не была лишней и было приятно смотреть с этих камней на маленькую
избушечку так удачно поставленную здесь. Над дверью торчком была у конька
водружена пихтовая ведьмина метла, очень гармонирующая с общей обстановкой
на площадке.
Первый же год Музеян обворовали. Были взяты: лампа, тряпки и разная мелочь.
Вот уж именно доброму вору всё в пору. А произошло это с 6 на 7 ноября 1926
года. Ничего нет в этом удивительного, т.к. избушка была на отшибе и поэтому,
идя по Манской тропе в одну или другую сторону, почему и не заглянуть на Столбы,
авось что-нибудь и подвернется под руку. К счастью, так думают немногие, но все
же думают. Вообще-то посторонние воровали мало, а свои, т.е. столбисты и
вовсе этим не занимались. Но окраинная избушка скорей всего могла подвергнуться
нашествию ягодников или охотников, в связи с чем возможны и хищения. Это
приучило музеян начинать прятать вещи при уходе из избушки.
Верхопуз до некоторой степени защищал музеян от ветра, а в зимнее время за
ним образовывалась ветровая тень и стол со скамьями, что стоял перед дверью, так
наносило снегом, что на него можно было въехать на лыжах. Я часто заходил на
Музеянку и всегда с жадностью смотрел с Верхопуза на прелестную панораму гор с
разбросанными по их вершинам причудливыми камнями.
Сначала Музеяне ходили запоем, а потом чем дальше шло время, тем хозяев
становилось меньше и они заменялись другими не хозяевами и просто случайно
зашедшими посетителями Столбов. Не знаю почему Семену Ивановичу Мезенину
показалось что у строящейся им избушки под Верхопузом душно. Я наоборот не мог
здесь надышаться: такой здесь чистый горный воздух, без малейшей пыли. А какие
всегда чистые дали. Нет! Здесь какая-то ошибка. Видимо, старый Семен,
привыкший к низинной Мане, как-нибудь особо чувствовал это изменение высоты у
Столбовских вершин.
В 1930 году стрелялся Соболев и вскоре умер. С его смертью компания
Музеян распадалась еще быстрее, а избушка становилась беспризорной. Сюда стали
ходить компании, для которых тишина – первое требование во время отдыха. Но сюда
же забирались компании, для которых выпивка была на первом плане. Здесь им никто
не мешал.
Я перестал ходить на Столбы в 1934 году после ухода из музея и не знаю что
было с Музеянкой в дальнейшем. Знаю, что в каком-то году в ней поселились мать и
дочь Крутовские. Что избушка была увеличена достройкой, что дочь собирала
коллекции по птицам, в частности их гнезда, которые и хранились в пристройке.
Домик получился на две половины с двумя дверями. Выше по релочке был выкопан
колодец. Видимо, в силу этого и уцелела Музеянка от перевозки и разрушения и
существует до сегодняшнего дня /1961/.
В 1965 г. Музеянка сгорела.
А.Яворский
ГАКК, ф.2120, оп.1., д.8
 
А.Л.Яворский. Избушка Музеянка под Верхопузом
Автор: Яворский Александр Леопольдович
Владелец: Государственный архив Красноярского края
Предоставлено: Государственный архив Красноярского края
Собрание: А.Л.Яворский. ГАКК
| |
Избы
События
Люди
Скалы
