Елена Александровна Крутовская

Залисье

Маленькая, разделенная на две секции вольерка. Слева ходит колесом, мерно ударяя черными лапочками в сетку, рыжая лисичка с лукавым и живым взглядом. Справа, на крыше деревянного домика, стоит, неподвижно застыв, лис - красавец-брюнет в темной полумаске. Взгляд у него мрачный, пушистый хвост - с темным подпалом. Это - Катюша (Кати-Сарк) и Гарик-Тувинец.

Вы прошли мимо вольеры Дикси и Воробья, мимо высокого теремка соболя Дар-Ветра, и опять - лисы. На этот раз их три в одной общей вольере. Снова умные хитрые мордочки, живые глаза, пушистые хвосты, лапки в черных перчатках.

Одна лиса при виде туристов подбегает к сетке, распластывается, бьет хвостом и истерически верещит. Другая, заскочив на крышу домика, отрывисто взлаивает. Третья спряталась за домиком - видны только черный носик да два темных диковатых глаза. Здесь - Лесанка, Лиза-Серебрянка и Любушка-Тихоня.

А через несколько вольер - снова лисы, трое в вольере. Это «наши» лисята, рождения 1967 года. Родились и выросли в Уголке. Самый крупный из трех - Тимур, копия папы Гарика-Тувинца. Та же темная полумаска, тот же диковатый взгляд черных глаз. Младший братишка. Жулик, - «ни в мать, ни в отца», очень светлый, почти пепельный. Сестренка Фрэзи-Грант похожа на него, только чуть помельче и потемнее.

Все лисы - пушистые, нарядные, ухоженные. За лисами у нас следит Галинка, моя помощница, а малыши - ее любимцы. Она их вынянчила, когда мама Лесанка «забастовала».

Для нас это не просто восемь лис, это...

Вот, например, Гарик-Тувинец.

Далеко отсюда, в горах Тувы, шел по лесу молодой геолог. Вдруг услышал: где-то плачет, жалуется на судьбу маленькое существо. Оглянулся: под корнями дерева лисья нора. Звук доносился оттуда - жалобный, приглушенный.

Не поленился раскопать нору и вытащил двух крошечных, полумертвых от голода лисят. Кто знает, что случилось с матерью-лисой, возможно, попалась в капкан. Беспомощные сироты были обречены на голодную смерть.

Геологу стало жаль малышей. Принес их с собой в лагерь, накормил сгущенным молоком...

До осени лисята жили в лагере, под походной палаткой. Все лето свободно разгуливали по лагерю. Лисичка Лиза рано стала проявлять самостоятельность, частенько надолго отлучалась из дома, а Гарик был домосед, не любил уходить далеко.

Осенью, когда партия кончила работу, геолог привез лисят в Красноярск. Кто-то рассказал ему про наш Уголок, вот он и подумал, что Гарику и Лизе будет здесь хорошо.

Путешествие от Тувы до Красноярска Лиза и Гарик совершили на самолете, в маленьком фанерном ящичке. Ящик был с двумя отделениями, в каждом - дверка с надписью «Лиза» и «Гарик». В крышке и боковых стенках проделаны круглые отверстия, чтобы лисята не задохлись. Так все было хорошо придумано и сделано, что мы сразу поняли: геолог очень любил своих маленьких питомцев и был всерьез озабочен их судьбой.

В ноябре, по первому снегу, Лиза сбежала. Выскочив случайно из клетки, Лиза ушла сразу - как будто была дикой лиской, которую ничто не связывало с людьми. Такой уж у нее был характер: она еще в раннем детстве отличалась независимостью и самостоятельностью.

А Гарик остался. И весной стал мужем Лесанки и отцом трех наших лисят: Тимура, Жулика и Фрэзи.

Когда Лесанку передали в Уголок, она была совсем измученная, тихонькая-тихонькая и почти ничего не весила. Я даже сказала, что у нее, по-моему, отрицательный вес, на что кто-то из моих сотрудников предложил назвать ее «Антилиса».

Подойдешь к ней - припадет к полу, нерешительно виляя хвостом. Начнешь гладить - замрет, словно неживая. За любую лапку тереби, подними на руки - не пошевелится, висит покорно, закрыв глаза, прижав ушки. Но вот какой-нибудь звук раздастся вблизи и - ушки поднялись, на узкой мордочке вспыхнули живые любопытные глаза: ожила лисичка!

Лесанка сама пришла к людям. Наверное, попробовала, прожить самостоятельно и не сумела. Исхудавшая, изголодавшаяся, забежала во двор в Суворовском поселке.

Теперь она «Главлиса». Все молодые лиски уважают ее как старшую.

Любушку-Тихоню и Кати-Сарк подарил нам московский передвижной зоопарк. Была тогда у нас одна-единственная лиса - Лесанка, - и мы с радостью согласились принять подарок, маленького ручного лисенка, которого зоопарк не знал, куда девать. За подарком поехал в Красноярск Гоша, мой помощник, а когда вернулся, из рюкзака за его плечами высовывались две рыжие мордочки - к его приезду в зоопарке лишних лисят оказалось уже двое, и обоих «сосватали» нам.

Любушка - худенькая, высокая на лапках, остроносенькая, как девочка-заморыш, и - дикарочка. Видно, жила у людей, которые не очень-то с ней нянчились. А Кати-Сарк - низенькая, пушистая, с роскошным белым воротником и лукавыми зелеными глазами. За эти зеленые озорные глаза, точь-в-точь как у моей племянницы Катюшки, она и получила первоначально свое имя.

Кати-Сарк прежние хозяева, должно быть, любили и баловали. Она всех считала своими друзьями, пока какой-то турист из тех, кто убежден, что «зверь должен быть зверем», ее чем-то крепко не обидел. Теперь она от чужих прячется: наверное, решила, что все туристы такие - попробуй разубеди ее в этом!

Лизу-Серебрянку принес в Уголок Витя Черепанов. Специально для нас мальчишка выловил ее, больше недели подкармливал у себя во дворе, потом поймал за хвост! Витя был очень горд, что сделал нам такой богатый подарок - живую лису!

Лис у нас уже было семь, без Лизы, и мы хотели Лизу сразу выпустить, да пожалели. Такая ласковая, доверчивая лиска и ест все, что ни дашь, а от мяса отказывается - убежденная вегетарианка!

Кого же из восьми лис можно выпустить на свободу?

Катюшку нельзя: у нее после перенесенного в детстве рахита одна лапка кривая, долго бегать не сможет, не проживет на воле. Кроме того, озорная и ласковая Катюшка - наша общая любимица. Нет, Катюшку надо обязательно оставить в Уголке.

«Главлиса» Лесанка много раз выскакивала из клетки и все же прибегала обратно. Кроме того, она ведь мать «наших» лисят. Столько с ней было пережито этой весной! Решаем:

Лесанку надо оставить.

Но ведь и Лиза-Серебрянка такая ласковая, совсем ручная лиска. Совсем не рвется на свободу! Выпустить ее - наверняка опять придет на какой-нибудь двор.

Выпустить лисят? Насчет Жулика решительно возражает Галя - это ее право, она его вырастила, вынянчила. К Тимке неравнодушна я, а Фрэзи можно было бы выпустить, да ведь подросточек еще, выросла в клетке, пропадет.

Остаются Гарик-Тувинец и Любаша.

Жаль обоих, но Любаша - дикарка, а Гарик -такой сильный, здоровый лис, что, наверно, быст ро приспособится к вольной жизни. Если уж кого выпускать, так, конечно, этих двух.

Первым выпустили Гарика. Он долго не решался выйти в открытую дверь, потом вышел - и тут же зашел обратно. Так раза три. Наконец выскочил - как вспышка рыжего пламени на ослепительно белом снегу - и стал бегать по саду, так спокойно, по-хозяйски деловито, словно был не родившийся на свободе лис, а маленькая рыжая собачка, которую выпустили погулять, а потом позовут назад и дадут вкусную косточку.

Нашел кусок мяса, припрятанный, должно быть, Кагикарром или Каракатей, нашими воронами, долго носил в зубах, подыскивая удобное местечко, и, наконец, закопал под большой сосной - «на черный день».

Ворон пришлось запереть - они привыкли к собакам и совсем не боялись рыжего лиса: садились перед самым его носом.

Через полчаса Гарик стал озабоченно бегать вокруг вольеры, стараясь найти двери. Наконец нашел и забежал к себе.

Тогда мы решили предоставить самим лисам право свободного выбора; пусть в Уголке останутся те, кто этого захочет.

Дикарочка Любаша оставалась в открытой вольере почти целый день, раза два выбегала и тотчас пряталась обратно. Вольера была привычным убежищем, проверенным и надежным. На другой день я увидела Любашу в углу сада за старой пихтой. Она спряталась от меня так же, как привыкла прятаться за домиком в вольере. Потом она исчезла с территории Уголка, и больше никто из нас ее не видел.

Лиза-Серебрянка два дня бегала за мной, как собачка, выпрашивая кусочки. Лесанка убежала за ограду, под вечер вернулась и с визгом и «поклонами» кинулась Галинке «в ноги». Мы заперли ее, а утром выпустили снова. Она опять исчезла, а в обед прибежал маленький сынишка лесника - наш верный болельщик Витя: Лесанку поймали во дворе кордона, лезла в будку к дворовому псу Джеку! Тут мы ее заперли уже прочно, решив, что выбор ею сделан.

Выпустили лисят. Видели бы вы, как они играли! Так они были красивы, что я прямо чуть не заплакала от досады - киноаппарат у Джемса Георгиевича оказался незаряженным!'

Через несколько часов мы развели их по домам и дали поужинать, а наутро выпустили снова.

Тимка, бегая по саду, забежал на веранду, прыгнул на стол и упал оттуда вместе с самоваром (хорошо, что самовар был без воды!). Потом оказался на хозяйственном дворе в компании Дагни и Кая, наших собак. Оттуда исчез. Под вечер подошел было к калитке - его спугнули столбисты. В сумерках Галя нашла его у ручья. Позвала - Тимка послушно подбежал и дался в руки.

Несколько раз надолго уходил Жулик. В первый раз съел у Коли, старшего сынишки лесника, лыжные крепления (не бросай лыжи где попало!), во второй - ременную перетягу у Джемса Георгиевича. После этого последнего «подвига» мы его заперли.

Сутки не было Фрэзи. Мы решили, что она ушла совсем, но ночью, идя через сад, я заметила легкую тень, метнувшуюся за угол дома. Позвала, и маленькая Фрэзи прибежала ко мне, сама вбежала в свою вольеру за кусочком мяса.

Долго не мог решить - остаться или уйти - Гарик-Тувинец. Когда четверка оставленных - Катюшка, Фрэзи, Лесанка и Жулик - уже сидели в вольерах, Гарик еще дней пять то уходил, то возвращался. Поселился за вольеркой лисят, там и спал в снежном сугробе. Никому не доверял, уходил в Большой Загон, а ко мне прибегал на зов и, пока я не уйду в дом, ходил за мной, выпрашивая лакомства.

На беду, я уехала в город, и на следующий день Гарик исчез совсем.

Неожиданно для нас ушли Лиза-Серебрянка и мой любимец Тимка.

Столбисты видели двух рыжих лис высоко в щели на скале Первый Столб. В окрестностях метеостанции и по лалетинской тропе полно лисьих следов.

Только бы остались наши лиски в заповеднике, не сбежали куда-нибудь далеко, под выстрел охотников. Они ведь привыкли видеть в людях своих друзей и не знают, что их пушистые рыжие шубки - охотничья добыча.

А может быть, они все-таки надумают вернуться к нам?

Признаюсь вам: мне очень хочется, чтобы они вернулись...

Публикуется по книге.
Е.Крутовская. Имени доктора Айболита.
Западно-Сибирское книжное издательство. Новосибирск, 1974

Материал предоставил Б.Н.Абрамов

Е.А.Крутовская. Ручные дикари. Дикси. Лоська. Имени доктора Айболита. /Залисье

Автор: Крутовская Елена Александровна

Владелец: Абрамов Борис Николаевич

Предоставлено: Абрамов Борис Николаевич

Собрание: Е.А.Крутовская. Ручные дикари.

Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов.
Обязательным условием является указание активной ссылки на использованный материал

веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 ©