Анатолий Ферапонтов. Восходители

Тряхнуть стариной в Гималаях

Рассказывает Николай Захаров.

В 1973 году на Столбах впервые появился Саша Карлов. Зимой он ходил в ушанке и телогрейке, и поначалу странное и забавное производил впечатление на нас, тогда вполне уже по-спортивному экипированных. А еще молчалив был; не то что замкнут в себе — просто лишних слов попусту н тратил. Но и на зависть трудолюбив, а это всегда вызывает уважение, — может, поэтому быстро и прижился, ко двору пришелся. Вскоре, правда, и в армию ушел.

Первую из семи версий избы Эдельвейс мы строили в 1976 году. Венец за венцом, потихоньку сруб уже и вырисовывается. Так плотничаем однажды, вдруг видим: поднимается к нам некто в шинели. Оказалось — возмужавший Александр; поздоровался, взял топор и давай тесать бревно. Будто лишь вчера мы с ним расстались.

В спортивном отношении он вырос быстро: стал мастером, вошел в основной состав команды — неслабой уже тогда, надо сказать, команды. При этом Саша сразу предпочел высотные восхождения: пики Коммунизма, Корженевской. Все шло хорошо до 1985 года.

Ала-Арча, вершина Теке Тор, маршрут — троечка, для команды мастеров разминочный, тренировочный, затем на него и пошли — размяться. Надо заметить, однако, что на спуске, на легком участке, порой альпиниста подстерегает опасность преждевременно расслабиться. Говорят подобный синдром встречается у разведчиков: провал при возвращении с удачной операции. Так случилось и с Сашей Карловым: падал он всего метров пятнадцать, задержался в мульде, но — сломал позвоночник.

После такой травмы не только в горы, — хорошо, по травке-муравке человек ходить сможет, скажете вы. Думали так и все мы, его друзья. До поры, до времени. Но Саша оказался поразительно сильным человеком: уже спустя три года он участвовал в зимнем первопрохождении на пик Семенова-Тянь-Шаньского. Мы полагали еще тогда, что следует ему некоторое время походить ведомым, понемножку втянуться, а он заявил категорически: пойду первым, ребята. В тридцатиградусный мороз он действительно прошел первым самый трудный участок, четыре веревки. Кстати, этот маршрут раньше пытались пройти и летом, но все с него сваливали, в том числе и земляки наши.

Летом того же, 1988 года, мы прошли северную стену Хан-Тенгри. Был там момент, м-да... Устали, замерзли, нужно где-то ночевку организовывать; есть полочка сантиметров в тридцать шириной, да еще под кулуаром, в снегопад — а что делать? Кое-как примостились, закрепили палатку на растяжках, а на то, чтобы страховочную веревку сквозь нее протащить, сил не хватило.

Сыплет сверху день, сыплет второй. И вот ночью над головами безобидный такой шорох: по кулуару лавина пошла, — ударила она по палатке и сбросила нас с полки. Нас, четверых мужиков, да с полным грузом. Слетели мы с полки и висим, замерев... но ведь висим, дальше не падаем! Ладно, палатка не разорвалась: растяжечки-то наши из бельевого капронового шнура — пришитые, на такой вес вовсе не рассчитанные — каким образом уцелели? В результате лишь одна травма от камня, пришедшего с лавиной. Ну да, Саше по колену досталось.

Все-таки мы идем дальше. Последняя ночевка на стене: просторная площадка, располагаемся вольготно, ставим палатку. Саша при этом сидит в сторонке, кошки снимает, и вдруг медленно так падает набок. Ну, я испугался в первый момент, кинулся к нему: мало ли что бывает от перенапряжения после такого перерыва? А он, оказывается, просто уснул.

Февраль 1989 года, наша трагедия на пике Коммунизма. Палатка Карлова, Толи Шлепкина и Володи Середы стояла на сто метров выше основного следа лавины, завалившей шестерых ребят, но и это вряд ли бы их спасло. В тот день шестерка спустилась с обработки маршрута на отдых, а тройка сменила их наверху. Была очень теплая для февраля погода, и эта набрякшая, катастрофическая масса снега сорвалась вниз. Она буквально раздавила основной лагерь вместе с отдыхающими там парнями, а левым своим крылом еще и перехлестнула скальное плечо, сорвав палатку, в которой предыдущей ночью спала тройка. Дело слепого жребия: на маршруте могла быть в этот день другая группа, других бы и откапывали, и хоронили.

Горе, конечно, однако альпинизм на этом не кончается. Летом того же года у нас была неудача на северной стене пика Погребецкого. Тогда сорвался Володя Лебедев и мы, спустив его, конечно, прекратили это восхождение. Но поднялись еще на Хан-Тенгри и на пик Победы. Ну, коллеги поймут, что это такое. Саша был везде и работал на равных: нужно лезть первым — лезет первым, нужно снег топтать — топчет. Хоть и сильно уставал, это заметно ведь со стороны.

А после — перерыв в девять лет. Нет, были постоянно какие-то мечты, планы, но это, как правило, за хорошим столом, после третьей. Осенью 1997 года мы собирались в Гималаи, на Амадаблам. Саша пришел чуть раньше, в июле: "Я лечу с вами". Вообще-то, по меркам гималайских экспедиций, это как бы он пришел в день вылета. Но мы же знаем его, почитай, четверть века! И полетел Карлов с нами, и гору достойно прошел, на обработке длиннющего гребня в связке с Володей Лебедевым работал.

Только сдается мне, что это не последняя его экспедиция. Снова вот так придет и скажет: "Господа, возьмите меня с собой".

Анатолий Ферапонтов. Восходители. Тряхнуть стариной в Гималаях

Автор: Ферапонтов Анатолий Николаевич

Владелец: Ферапонтов Анатолий Николаевич

Предоставлено: Ферапонтов Анатолий Николаевич

Собрание: Ферапонтов А.Н. Восходители

Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов.
Обязательным условием является указание активной ссылки на использованный материал

веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 ©