Василий Анучин. По горам и лесам

Глава VII. Ночь в пещере

Пещера первого Столба мрачно зияла своею черною пастью, и мы с Кубырем остановились, не решаясь войти под каменный свод.

— А вдруг там кто-нибудь сидит? — спросил Кубырь.

У меня мурашки пробежали по спине, но нужно было бодриться.

— Ну, кто там будет сидеть!

— Темно, ничего не видно. Глубокая она?

— Сажен пять.

— Иди ты вперед, — предложил Кубырь.

И я, преодолевая страх, двинулся вперед.

— Никого нет.

— А ну, крикни.

— Кто тут есть? — спросил я.

Пещера наполнилась звуками, загудела, но никто не отозвался.

Мы немного успокоились.

— Давай устраиваться вот тут, ближе к краю; тут вот и кострище недалеко.

Кубырь еще раз оглянулся кругом и стал разгружаться.

Я ощупал кострище; там лежало несколько больших холодных головешек. Горсть сухих сучков, собранных кругом, — и крошечный костерок весело замигал у порога нашего пристанища.

Свет ободрил нас, и мы перестали так часто озираться.

— Вали побольше.

— Да дров нет.

Но головни, хорошо просохшие под каменным навесом, скоро разгорелись.

— Ну, Кубырь, теперь нужно торопиться и до ночи приготовить все. Ступай за дровами...

— А ты?

— Я пойду пока за водой.

— Знаешь что, — после некоторого молчания сказал Кубырь, — пойдем за водою вместе: все равно мне нужно знать, где здесь водопой.

— Боишься? — спросил я.

— Боюсь, — просто ответил Кубырь.

И сразу обоим стало как-то легче. Теперь не нужно притворяться, и мы, взявшись за руки, побежали за водою.

Только около водопоя мы вспомнили, что сделали большую оплошность и оставили все оружие около костра.

— Что теперь делать?

Но в пещере было благополучно, наше оружие неприкосновенно валялось около входа, и мы почти совсем уже спокойно отправились за дровами.

Прошло часа два. Мы натаскали целый ворох валежнику, нарвали травы для постели, обследовали все закоулки пещеры, несколько раз наведывались к Змеиному Зубу, а он все еще спал. Теперь расхрабрившийся Кубырь один ушел туда же, а я сидел около ярко разгоревшегося костра, присматривая за чайником.

— Э-гей! — донеслось до меня в ночной тишине.

Я прислушался.

— Ва-ась-ка! — взывал кто-то.

— Что-о?

— Иди к нам, дорогу потеряли!

Схватив пылающую головешку, я побежал на крик.

— Сюда!

— Прямо или направо?

Я понял, что они были около поворота на источник.

— Прямо!

Еще несколько минут, и передо мною явились три силуэта.

— Сюда! — кричал я, махая головней.

И вот передо мной весь Союз пяти.

Ликующий Кубырь впереди, за ним, как ни в чем не бывало, Змеиный Зуб с копьем на плече, и улыбающийся Крокодил сзади.

— Санька, ты?

— Я, — улыбнулся тот, не замечая на этот раз нарушения постановления Союза.

— Он совсем здоров, — радостно доложил Крокодил.

— Ну, где твоя пещера?

— Идем.

Пытливо озираясь кругом, наш вождь вступил в пещеру.

— Гм... пещера… Настоящая пещера! — говорил он, ощупывая скалу, — какой шершавый.

— Кто?

— Камень... скала! Я думал, что они гладкие бывают.

Змеиный Зуб еще раз пошлепал ладонью по скале, оглянулся кругом и сказал:

— Хорошо, но жаль, что уже ничего не видно.

Вскипел чайник. Змеиный Зуб снова приготовил нетерпеливо ожидаемую трапезу; мы дружно уселись вокруг дымящегося котелка и молчаливо принялись утолять голод.

Ночь. Чуткая таежная ночь. Над самой пещерой тяжело нависли, бог весть почему только не падающие, скалы первого столба.

Прямо перед нами, высоко вздымаясь в темную синеву звездного неба, рисовался гигантский силуэт подавляюще огромного утеса, гордо царящего над окрестностью.

Темный лес, чутко ловит каждый звук, родящийся в полночной тишине, и близко-близко подступил к самой пещере, словно хочет подслушать нашу тихую беседу. Какие-то неведомые цветы на высоких стеблях повернули к нам свои белые кудрявые головы и заглядывают на яркий костер. А он весело гудит, играет огненными языками и сыплет золотыми искрами. Светлые блики бегают по стенам пещеры — то ярко озарят острый угол скалы, то потухнут в темном углу.

Все молчали.

Не то жутко, не то радостно.

— Как здесь тихо, — прошептал Крокодил.

Но и этот шепот уловило чуткое эхо, и нам показалось, что в глубине пещеры кто-то тоже тихо прошептал:

— Как здесь тихо...

Мы робко сдвинулись в тесную кучку и притаились.

Вспорхнула где-то ночная птица, прошелестела трепетнолистная осина, простонала старая сосна, и снова тихо...

— Хорошо, — чуть слышно произнес Змеиный Зуб.

— Ш-ш-ш! — зашептала трава, а белые цветы укоризненно покачали головами.

И мы молчали.

Костер прогорел и затих. Тогда темные углы пещеры как будто расплылись, загадочный лес придвинулся еще ближе, ниже нагнулись белые цветы, и чудилось, что кто-то неведомый и незримый хочет войти в наше убежище.

Я, не вставая с места, тихонько протянул руку и бросил несколько веток на золотистые угли.

Минута, и сосновые ветки затрещали, закурились смолистым дымком, вспыхнули, и костер снова ожил, зарокотал.

Крокодил погладил меня по плечу и улыбнулся, беззвучно шевеля губами. Я наклонился.

— Хорошо здесь, — прошептал он мне прямо в ухо, — только немножко страшно, — и прикорнул у меня на коленях, словно отдаваясь под мою защиту.

Василий Анучин. По горам и лесам.Глава VII. Ночь в пещере

Автор: Анучин Василий Иванович

Владелец: Абрамов Борис Николаевич

Предоставлено: Абрамов Борис Николаевич

Собрание: Василий Анучин. По горам и лесам.

Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов.
Обязательным условием является указание активной ссылки на использованный материал

веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 ©