"У него была мочалка, у меня - мыло..."

Виталий Павлов

Отрывок из книги о Бене

Обращение к друзьям. Нужна помощь в издании книги.

Юру я знал с 1964 года и до последнего времени. Сперва мы были знакомы шапочно - по Столбам. Он ходил в кожаной лётной куртке на молнии, с гитарой, на которой выжжено было "Бен". Я вначале думал, что это его фамилия. И вот однажды встретились с ним в бане на улице Горького (там сейчас какой-то ресторан). У него мочалка, но мыла нет, у меня мыло - но без мочалки. Мы скооперировались, помылись, а после бани пошли ко мне. И больше не разлучались, за что нас (Павлова и Бендюкова) прозвали "Павлюковы".

Я тогда учился в политехническом, жил на квартире у Гладковых, это семья врачей. Вот у них мы с Беном и жили в деревянном доме № 19 на Дубровинского - лет пять, пока он не женился. Сейчас там другие здания и нумерация, а тогда пройдёшь по улице Кирова вниз, дальше к Енисею шли огороды, а напротив магазина "Овощи-фрукты" - наш двухэтажный дом, который снесли в 1969 году. Живя там, Юра написал много песен ("Тополь" и др.). Сочинял их ночами, запершись в туалете, что создавало сложности для других жильцов.

Юра сначала работал на фабрике пианино настройщиком. Потом мы познакомились с Виктором Ивановичем Дитрихом, он последние годы преподавал в технологическом институте, был профессор. А вся их компания ходила в "Беркутянку" - старую столбовскую избу, построенную ещё в 1918 году, когда даже заповедника "Столбы" не было (он создан как региональный в 1925 году, а как федеральный - в 1934). Мы тоже туда ходили. И Дитрих помог Юре устроиться в СибНИИЛП (Сибирский научно-исследовательский институт лесной промышленности). Там Бен делал по проектам инженеров макеты различных машин с навесными универсальными манипуляторами. Там же он начал делать и гитары. Материал для гитар Бен собирал на фабрике пианино, из древесных отходов. Искал и распиливал комли стволов, говорил, что для гитар это самый подходящий материал. Вообще начинали мы делать гитары с ним все вместе: я, Олег Богданов ("Боб") и Алик Пугач, который работал там инженером. Я, понятное дело, не музыкант, меня все эти мензуры не увлекали. Единственное, что я делал, пилил кап - это такой наплыв на стволах и ветвях деревьев. Бену выделили кабинет, где он должен был создавать свои макеты, там же Юра стал мастерить и гитары. Я вообще был противник того, чтобы Бен занимался гитарами. Считал и считаю до сих пор, что гитары ладить - ремесло, а вот песни писать - это талант. Я ему это и тогда говорил. Бену мои слова конечно очень не нравились, и бывало даже, что мы с ним подолгу не разговаривали. Если Юра был в чём-то убеждён, его невозможно было переубедить.

Корни Юриного рода выходят из деревни Усть-Дербино, где жила его бабушка, Юра ездил туда копать картошку, иногда брал с собой меня. Мать у него, тётя Люба, была хорошая женщина, но любила выпить, иногда приходила к нам и просила меня сходить "за бутылочкой". Я приносил бутылку портвейна, и чтобы тётя Люба не перебрала, мы с Юрой помогали ей этот портвейн прикончить.

На Столбах Юра пользовался большой популярностью. Примерно с 1969 года к нам в избу стали ходить Володя Хаскин, Володя Теплых. Посмотреть на известного скалолаза Теплых, послушать, как поют Хаскин, Бен, - всегда собирался народ. А они пели, сменяя друг друга, порой до утра. Портативных магнитофонов тогда не было, поэтому слова Юриных песен переписывались, после чего распевались во всех столбовских избах, откуда уже расходились по Красноярску. А что касается девушек - тут Бен был вообще вне конкуренции.

С Олегом Богдановым по кличке "Боб" и Юрой мы втроём по Мане сплавлялись и в Эвенкию на шабашку ездили, а потом оттуда тоже сплавлялись - уже по Кочечуму и Нижней Тунгуске. Недалеко от Усть-Дербино есть залив Изагаш, названный в память села, затопленного там после того, как была построена Красноярская ГЭС. Вот туда-то мы и поехали как-то на рыбалку: Бен, я, Боб и Юра Сосин, работавший тогда в крайсовпрофе. И мне первому попалась щука. А Бен и говорит: "Первую отпусти". Я её бросил за борт, а Сосин кричит: "Ты что делаешь, у нас жрать нечего"! - и нагнулся схватить щуку, да не рассчитал и нырнул в воду. Хохоту было... Бен с Бобом и Сосиным всё время рыбачили. А я был в основном на хозяйстве: дрова, костёр, рыбу чистить, грибов набрать - они меня даже прозвали "Пятница". Там, на Изагаше, Юра и сочинил песню "Робинзон", где есть такие строки: "...только легче, если Пятницу нашёл". Хочется думать, что в этой песне он обо мне вспомнил - и не только потому, что я за костром следил да кормил их.

А из-за Боба мы с Беном примерно в 1969 году затеяли на Снежнице побоище, которое кончилось для нас плачевно. Дело было так. Весной поехали на Снежницу, к друзьям. С нами поехал наш приятель, кстати, призёр первенства России по боксу, Валера Иванов, работавший тогда инженером на заводе медпрепаратов. Ну, погуляли, стали готовиться к ночлегу - а Боба нет. Наконец, приходит пьяненький, садится на крыльце. Он обычно в такие поездки обувался в суконные ботинки "прощай, молодость". А тут смотрю - босой. Где, говорю, обувь? Он в ответ: деревенские отняли. И показывает на толпу деревенских парней неподалёку. Я подошёл к ним, кричу Бобу: "Кто"? Он показывает на парня, я тому врезал, затем другому - и началась драка. Потом гляжу: Бен и я лежим, нас ногами пинают, а Боба нигде не видно. Слава богу, прибежал Валера Иванов, навёл порядок. Деревенские разбежались, а мы с Беном похромали к себе на дачу. Стал я искать в рюкзаках чистые тряпки, полотенца, чтобы физиономии от крови отмыть - и вдруг под рюкзаками вижу ботинки Боба "прощай, молодость", целые и невредимые. Ох, как тогда мы Боба честили на все корки за то, что зря пострадали! А потом на Столбах целую неделю жили, пока синяки не прошли, - стыдно было такими в городе показаться.

Погиб Боб глупо. Пошёл в бар на улице Никитина выпить пива. Там какой-то парень из местной шпаны вымогал у посетителей деньги. Боб одёрнул его и, допив пиво, вышел на улицу. А парень, которого он осадил, выскочил следом и пырнул сзади ножом, перерезав селезёнку. Вызвали "скорую", отвезли Боба в 20-ю больницу, он сам зашёл в приёмный покой. А врачи унюхали, что от пациента пахнет пивом, ранка маленькая - заклеили её да отправили Боба домой. И он умер от перитонита. Так мы с Беном лишились друга...

Потом, уже когда Юра женился, обзавёлся детьми, я с ним, конечно, стал видеться реже. Но и сегодня, когда его нет, остаюсь при своём мнении: Юрины гитары, они, возможно, проживут долго. Однако любой инструмент, сделанный ремесленником ли, мастером, через какое-то время придёт в негодность. А вот песни Бена будут жить ещё много лет. Вслушайтесь в них: 40 лет назад пели его песни и сейчас поют. Вдумайтесь, откуда был у Юры такой необычный взгляд на мир? До сих пор помню образ лесной тропы из его песни "Кедр": она расшита зеленью (лето), потом золотом (осень) и наконец - серебром (зима). Мы все это видели, да сказать не могли. А он увидел - и сказал. Значит, было в нём то, что не каждому дано. И никаких университетов за плечами: школа, ремеслуха, музыкалка. Но, с другой стороны, знаю людей, играющих на гитарах, сделанных Юрой 30-35 лет назад. А сколько эти его гитары будут ещё звучать - нам неведомо. Этот секрет Бен унёс с собой...

Аудиозапись рассказа на квартире у Ирины Перепелицы 12.01.2011 г.
Записал В. Кузнецов.

Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов.
Обязательным условием является указание активной ссылки на использованный материал

веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 ©