|
|
Спецвыпуск вестника "Столбист"ЛЕТОПИСЬ СТОЛБОВ Столбовские избушки и их обитатели
В атмосфере столбовских избушек стирались грани и условности, свойственные возрасту, общественному положению и профессии. Святая простота в отношениях столбистов двадцатых годов была далека от ханжества и рабского педантизма. Показные скромники и "постники" не пользовались популярностью на стоянках. Здесь чопорность и эгоизм находились в вопиющем несоответствии со здравым смыслом и поэтикой уникальнейшего в России столбистского движения. Некоторых новичков смущали неписаные правила морального кодекса столбистов. Тогда последние в назидание приводили поучительные примеры первых законодателей (Моисей, Хаммурапи…), по заповедям которых провинившийся мог лишиться руки, ноги или глаза. Не было надобности применять эти "гуманные" средневековые меры воздействия, однако за стяжательство и кражу возмездие свершалось неотвратимо. Например, опального сажали на муравейник, предварительно оголив нижнюю часть туловища. Несмотря на то, что люди менялись в избушках, как облака в ветреную погоду, таежные законы выполнялись добровольно и неукоснительно.
Этикет встречи был несложен. Приемный "экзамен" новички сдавали по аналогии посвящения в Запорожскую Сечь... – Какой веры человек есть? – Однако, христианской... – Водку потребляешь? – Если подадут – не откажусь... В другой раз угощу соседа, а сам – не приму... – Отношение к женскому полу? – Известно, чисто мужицкое... – Ладно! Сбросай котомку, принят!.. Дрова там, вода в логу, внизу... Сажен пятнадцать, двадцать, не более! Бывало, что иногда в гостеприимные двери избушки вместе со смолистым ароматом тайги проникало нечто затхлое и безнадежно унылое, распространяющее какую-то муть настороженности. Разумеется, что аборигены скальных вигвамов таким гостям, похожим на паутов с оборванными крыльями, даже малейших знаков внимания не оказывали. А "паутов" разочаровывал "не тот" прием, внутреннее убранство и внешняя архитектура жилья. Действительно, меблировка избушек была далека от кричащей роскоши. На крестовинах покоился кедровый стол. Стульями служили чурбаны из просушенной сосны, и только ложе (нары) сооружались из мягкой осины. Не струганное, холмистое ложе ночлега вмещало где-то десять-двенадцать человек. Но в "пиковые" субботне-воскресные вечера на них собиралось вдвое больше людей (и это было лишь кошмарное начало). Подгоняемые ливнем, избушку пополняли все новые и свежие силы. И после того как вклинивался двадцать первый, а за ним втискивался и 22-ой, надо было принять оставшихся за дверьми насквозь промокших четырех рослых здоровяков. Сдавленные и спресованные мученики напоминали крепко стянутую метлу, в которую пытались вставить толстый черенок. В кромешной тьме хрустели кости, но драматические вскрики и вопли не напоминали страдальческих излияний, Только сейчас незваный гость понимал, где раки зимуют. Вначале он лежал на спине, ощущая под лопатками сучковатую плаху, затем, после очередного мускулистого нажима соседей, его перевернуло набок, а грудная клетка и живот, казалось, сомкнулись с позвоночником. Страдалец напоминал зажатого между корягами налима. Наконец, о Всевышний! Внутренние силы выбросили его на поверхность. Шепча "Да воскреснет Бог", на грани умопомрачения, на четвереньках ползет он к выходу, преследуемый нелицеприятными эпитетами тех, кто находится ниже.
– Я прибыл с фамильным, – бурчал очередной новосел, вынимая из котомки бутылку "Зубровки". – Примите дары города, – вторил ему воодушевленный баритон одного из хозяев "кумирни" – новорожденной избушки. Среди столбистов было немало известных людей. Мы знали, что "кайтымцы", обосновавшиеся на Воробьях, состояли из деповских рабочих и котельщиков главных железнодорожных мастерских, людей серьезных и не склонных к непристойным шуткам. Многие из них в период колчаковщины сражались в отрядах Щетинкина или в Степном Баджее. А стоянку "Самодеятельные" нелегально посещал до революции Яков Федорович Дубровинский – первый председатель красноярского городского совета. Знали, что у Малого Беркута останавливались Д.И. Каратанов, а еще раньше Василий Иванович Суриков. Заядлым столбистом был и Василий Александрович Сипкин, учитель рисования, известный красноярский театрал и литератор, автор пьес и водевилей для самодеятельных драмкружков и красных чумов. В 55-летнем возрасте он преодолевал без посторонней помощи лазы 8-9-бальной степени сложности. Его можно было встретить на берегах красавицы Маны и у Сторожевого, в Скиту и на развалах Кари-Шага. Это был профессиональный таежник, никогда не бравший в лес ружья. Кроме топора, он носил с собой замечательной работы нож – подарок учащихся Щеголевского ремесленного училища, где преподавал енисейский Дерсу. Частым посетителем избушек Хутор Скитальца (1918), Веселые ребята (1933) был художник Каратанов. Дмитрий Иннокентьевич пользовался большой популярностью среди красноярцев, отличался скромностью и крайней неприхотливостью. Любил странствия: много ездил по енисейскому Северу, был в низовьях Оби, путешествовал по Саянам, хорошо знал юг Енисейской губернии. Его полотна находили быстрый спрос, и, получая за работы иногда хорошие гонорары, он никогда не имел свободных денег – всегда делился с нуждающимися. Таким бессребреником остался до конца жизни. Со Столбов начался спортивный путь знаменитых альпинистов братьев Абалаковых – Евгения и Виталия. Здесь они приобщились к скалолазному спорту и таежным походам. Куйсумские монолиты – Родина свободных и талантливых людей. Владимир БЕЛЯК Фото 01 – "Перушка". Художник Роман Тихонов
Столбовские избушки и их обитатели Автор: Беляк Владимир Иванович Владелец: Бурмак Ульяна Викторовна Предоставлено: Бурмак Ульяна Викторовна Собрание: Вестник Столбист |
Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов. | |
веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 © | |
Избы
Люди
Скалы
