Обгоревшие зайцы плачут как дети

На Столбах пожар не пощадил ни леса, ни зверей

 Без экскурсионных групп, возбужденной детворы и воскресных отдыхающих на Столбах непривычно тихо. Из-за пожаров заповедник закрыт по меньшей мере до начала июня

Правда, сизая дымка, тянувшаяся до самого Академгородка, немного развеялась. Да и сами пожары поутихли. К выходным в заповеднике остался лишь один очаг возгорания, но и его почти удалось потушить. Теперь все зависит от погоды: будет стоять прохладная и безветренная — можно перевести дух. А вот если жара, да еще ветер, умеющий так хорошо раздувать почти потухшие угли... Об этом работники «Столбов» даже думать боятся...

Сам директор заповедника только в четверг прилетел из командировки, так что в борьбе со стихией ему участвовать не пришлось. С нами разговаривала заместитель, Ирина Яковлевна Смирнова — молодая, красивая женщина, очумевшая от недельного недосыпания и нервотрепки, сжегшая себе горло горячим едким дымом...

— Мы с 17-го числа носимся как угорелые, сегодня первый спокойный день выдался. Пожар пошел со Змеиного лога и сразу захватил 12 гектаров. Потом стал гореть Малый Такмак, запылало все около смотровой площадки, по Моховому ручью вспыхнул валежник... А 19-го огонь пошел вдоль канатно-кресельной дороги. «Канатники» очень боялись, что обгоревшие деревья начнут падать на саму дорогу, начали искать трактор — стволы оттаскивать. Слава богу, обошлось. Но выгорело очень много леса...

Ирина Яковлевна раскладывает карту — на ней карандашом отмечены места, где начался пожар. Очень странно — крестики стоят практически в ряд, на равном расстоянии друг от друга.

— Такое впечатление, что человек шел и бросал горящие спички, — говорит заместитель директора. — Ужасающая безответственность. Или...

— Поджог?

— Вряд ли мы об этом узнаем точно. Из разговоров с милицией стало ясно — поджигателя мы в любом случае не найдем. Работники правоохранительных органов лишь руками разводят: мол, факт поджога доказать сложно, практически невозможно. А вот владельца дачи на Мраморном карьере к ответу, надеюсь, призовем...

Оказывается, когда поступил сигнал, что горит в районе Мраморного карьера, лесники помчались туда и выяснили: пожар начал распространяться с одного  из дачных участков. Видно, работники владельца дачи (если можно так назвать двухэтажный навороченный коттедж) жгли мусор. И не удержали огонь — по сухой траве он моментально перекинулся на лес. Теперь милиция ищет хозяина коттеджа, а когда найдет, руководство заповедника намерено подать на него в суд. Конечно, никакого тюремного наказания за поджог охраняемой заповедной зоны не предусматривается — виновный отделается штрафом рублей в шестьсот.

— Последний крупный пожар случился у нас в 1999 году. Потом несколько лет мы отделывались «малой кровью». И вот теперь... Выжжено около 180 гектаров, теперь природе придется зализывать раны много лет. Я уже, честно говоря, боюсь в руки рацию брать — вдруг опять где-то горит.

Тут надрывно верещит эта самая рация, и Ирина Яковлевна и впрямь подпрыгивает на стуле. Усталый голос из черной коробочки говорит, что пока все спокойно. Женщина расслабляется. Звонит телефон.

— Что? Да. Нет. Нет. Обратитесь к директору. Нет, я не могу. Нет.

Заместитель директора кладет трубку и фыркает:

— Экскурсия к нам просится. Ну уж нет, сейчас я в заповедник никого не пущу! Если только с нашим экскурсоводом — он, по крайней мере, не позволит туристам беды натворить!

Экскурсовод-эколог Елена Старцееа смотрит на меня больными глазами. Говорит тихо — у нее, как и у начальства, горячий воздух сжег связки.

— Лес жалко. До слез. На выжженной земле подлесок только через семь лет начнет подниматься — в лучшем случае. А чтобы та же сосна или лиственница восстановились — не меньше 200 лет нужно. А птицы, звери — с ними как быть? Птицы-то уже гнезда свили. Сторожат их, до последнего не улетают. Случалось, нам линию огня всего в полуметре от гнезда останавливать приходилось. А иногда не успевали. И тогда гнезда вспыхивали, как свечки. Вместе с птицами. Маралы, мишки — тоже не все из горящего леса вышли. И зайцы. Вы когда-нибудь слышали, как кричат обгоревшие зайцы? Они плачут. Тоненько так, как дети... Смотришь на них и думаешь: что ж мы, люди, за звери такие?!

На канатно-кресельной дороге пахнет дымом. Зеленая трава — и горелые черные проплешины. Сразу видно, где прошел верховой пожар, а где — низовой. По бурым сожженным листьям и зеленой траве, или наоборот — по уцелевшим верхушкам и рассыпанному по земле пеплу.

Десятки муравейников застыли грудами мертвого пепла. Оставшиеся в живых муравьи раздраженно шныряют вокруг, пытаясь спасти хоть что-нибудь из уцелевшего имущества.

— Их тоже много погибло, — кивает на черных малышей Лена. — Это ж на удивление упрямые насекомые, они никогда не покинут свой дом, если не выстроили новый. Сгорят, но не уйдут! В худшем случае пережидают беду в подземных ходах, в самых нижних слоях муравейника. Вот только огонь в этом году и нижние слои не щадил...

Сгоревшие муравьиные домишки перемешаны с мусором. Господи, сколько же его здесь! Банки от коктейлей, бутылки из-под пива и водки, полиэтиленовые пакеты, разбитые термосы, ошметки салфеток, окурки, одноразовые стаканчики — порой из-под них травы не видно... Только за одну неделю работники канатки собирают со своей территории до 40 огромных кулей мусора: «царь природы» и «венец божьего творения» — человек отдыхает, ни в чем себя не ограничивая.   Увидев  такое, я сразу подумала, что Лена не права. Мы не звери. Ведь звери во многом лучше нас. Это только человеку может прийти в голову так издеваться над природой. Честное слово, мы недостойны нашего чудесного заповедника.

Когда номер уже сдавался в печать, я еще раз связалась с Ириной Яковлевной. Оказывается, на Столбах опять ЧП: совсем было погасший пожар на Мраморном карьере, где огонь пошел от коттеджа, вспыхнул снова:

— В воскресенье до 11 вечера тушили. Видно, осталась где-то искорка, а ветер ее раздул. Нам эта дача несчастная, ей Богу, долго вспоминаться будет!

Есть и хорошая новость: удалось найти владельца усадьбы. Правда, сам он оказался крутым коммерсантом и с руководством заповедника разговаривать не пожелал. Его городской адрес и телефон удалось добыть через председателя садового товарищества. Теперь заповедник подаст на него в суд. Вот только выиграет ли дело?

Надежда Столярчук
«Комок». «Очевидец», № 21, 25.05.2004 г.

Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов.
Обязательным условием является указание активной ссылки на использованный материал

веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 ©