У края пропасти

Одной из примет нашего времени стал неуклонный рост на страницах газет пессимизма. Соответственно мажорные, жизнеутверж­дающие публикации в них занимают все меньше места, лишний раз доказывая закон сохранения энергии. И то верно - нечего на зер­кало пенять, коли отражаемая действительность крива...

Такое начало просто провоцирует автора на фразу "... и тем не менее" и на дальнейшее сообщение о том, что предмет данной статьи является приятным исключением и т.п... Но подобные бра­вурные выражения сгодятся для рекламных текстов, а заповедник "Столбы", о котором пойдет речь, как говорится, в рекламе не нуж­дается. Он нуждается в другом.

В самом деле, чуть не половина крас-ноярцев бывает здесь регулярно, а ос­тальные уж точно знают, что "Столбы" —это "легкие" города, его "визитная кар­точка", объект гордости перед приезжи­ми и вообще музей сибирской флоры и фауны под открытым небом. Кто-то, конечно, вспомнит о клещах, но это ме­лочь: постоянным читателям "Сибирского здоровья" они не страшны - меди­ки, выступающие на наших страницах, не оставили ни одного шанса этим зло­вредным "энцефалитикам".

И не они — причина той ситуации, в которой заповедник оказался сегодня. Дело в том, что, по словам его директо­ра А. В. Кнорре, заповедник умрет. И, судя по всему, скоро. А город, который по праву гордится своими "Столбами", не только не препятствует их кончине — ускоряет ее.

Нынешнее критическое положение заповедника - не мгновенный результат какого-нибудь стихийного катаклиз­ма или губительного решения чиновника-самодура. Кризис этот не случаен. Он развивался вместе с экономичес­кими реформами в стране. Говорят, нельзя жить в обществе и быть от него свободным.

Все началось восемь лет назад. Сотрудники "Столбов" до сих пор вспоми­нают времена, когда все заповедники страны находились на попечении Главохоты и централизованное обеспечение гарантировало им все необходимое: от лодочных моторов, форменного обмундирования до денег на коммунальные услуги и приобретение техники, до желанных премий.

В 1991 году Москва посчитала все это расточительным для себя и лишним для заповедников и резко укоротила их финансирование, оставив фонд заработной платы. Однако в то время никто еще не знал, что слово "зарплата" и наличные в кошельке могут стать совершенно разными понятиями.

Но на деньги, предназначенные для сотрудников, животных не прокормишь, охраны не наймешь, техники не купишь - да мало ли что требуется такому мно­гоотраслевому хозяйству. И не отстегивать же работникам по трешке на "развитие общего народного достояния".

Поэтому Алексей Викторович разработал и предложил новую схему финансирования. Она проста.

Зарплата, естественно, продолжает поступать из Федерации, поскольку сотрудники заповедника состоят на государственной службе. Далее. Терри­тория заповедника делится на две части: первая - самая что ни на есть за­поведная зона, закрытая для посещений, где не ведется никакой хозяйственной деятельности. Ее, эту зону, должен финансами поддерживать краевой эко­логический фонд.

Это проблемы края, его природные ресурсы.

Второй сектор - открытый для туристов район плюс живой уголок. Согласно схеме А .В. Кнорре его содержание должно находиться в сфере забот городского экологического фонда. Почему не края, Федерации? Все просто - москвичи или норильчане не "валят валом" на территорию "Столбов": только 20 % посетителей —приезжие, остальные 80% —горожане.

Но просто только на бумаге, на ней вообще все не так, как в жизни.. Городские власти отказались от предложенной схемы, предложив заповеднику самим зарабатывать на прокорм тех же, к примеру, сирот и калек-зверушек.

Кстати говоря, несмотря на то, что деятельность российских заповедников носит откровенно некоммерческий характер, на вооружении у руководства "Столбов" есть несколько прожектов по поводу потенциальных источников прибыли. Среди которых:

1. Регламентация отношений с городом, который, что ни для кого не секрет, вклинился в заповедник автомобильной дорогой, лагерями детского отдыха, спортивными базами. Соответ­ствующие городские структуры и обслуживают, поддерживают функциональное состояние своей собственности. Но заповедник-то с этого не имеет ни копейки, зато его собственная материальная база изношена на 80 %. Обоюдовыгодным сотрудничеством здесь и не пахнет, а должно бы...

2. Сотрудничество со "столбистами". Сегодняшние их отношения, судя по словам Алексея Викторовича, трудно даже охарактеризовать: какая-то "любовь-ненависть". Многие годы "столбисты" посещают заповедник, имеют на его территории "коллективные избы", доходившие числом до 80. В былое время избы возникали стихийно, официального статуса не имели. Из-за чего по­стоянно возникали конфликты с немалым уроном для обеих сторон. Пришедший в 1976 году новый директор решал все проблемы махом - дотла сжигал избы. "Столбисты" строили новые. Их снова сжигали. Эта "пиротехника" про­должалась вплоть до 1981 года, когда стихийные турформирования узаконили особым декретом городских властей, определявшим права и обязанности сторон. В частности, от "столбистов" пошли определенные денежные отчисления в пользу заповедника.

Конечно, этот пункт договора и раньше не особо приветствовался туристами, не говоря уже о их теперешних настроениях, когда потребности теряющего свои прежние источники доходов заповедника растут быстрее, чем доходы любителей крутой высокой скалы и дымного костра. Поэтому в качестве естественной реакций на неплатежи ученый совет "Столбов" вынужден раз­рывать договоры с "нарушителями конвенции" и ликвидировать их базы. Разумеется, эти меры не прибавляют "Столбам" ни популярности, ни денег, но и процветание "дикого отдыха" в ущерб заповеднику - тоже не есть хорошо.

3. Уже давно в воздухе витает идея поступить по примеру Национальных парков за рубежом - ввести плату за вход в заповедник. Кстати, в 70-е годы уже был такой прецедент -сделали платным вход в живой уголок. Но, видно, не хватало у тогдашнего руководства смекалки О. Бендера, наладившего бойкую торговлю билетами в пятигорский Провал, от­того и всей выручки от той "коммерции" едва хватало на зарплату бабушке-билетерше.

Сейчас подобное нововведение могло бы принести выгоду лишь в том случае, если бы заповедник освободили от налогов, а плата за вход не носила символический характер, т.е. не была ниже 10-15 рублей. Но поскольку основ­ная масса визитеров - люди малоимущие, они наверняка постараются обходить мимо билетной кассы — благо "хитрые" тропы им с детских лет знакомы. "Столбы"—не Парк им. Горького, и железной решеткой их не закроешь - полторы тысячи гектаров как-никак!

Что и говорить, реализовать любой из этих пунктов в данных условиях весьма и весьма проблематично. Более того, даже если это и удастся, предполагаемые доходы вряд ли покроют издержки, связанные не то что с реанимацией за­поведника, но и просто с удержанием его на плаву. (Вспомните историю с бабушкой-билетершей.) И потому нет у за­поведника другой надежды, кроме как на государство. Куда ж без него-то — нашего, независимого?

А. В. Кнорре рассказал мне о своей беседе с губернатором. Непродолжительной, но исчерпывающей. Суть всех проблем и пути их решения А. И. Лебедь сконцентрировал в лаконичной фразе: "Пока не наладится производство, денег
в бюджете на всех не хватит". Правильно. Но только много чего может произойти (и произойдет!), пока на полную мощь заработает индустрия милли­онного Красноярска.

Может быть, это и имел в виду директор, говоря о скорой кончине заповедника и напоследок проиллюстрировав свои опасения характерным примером из сегодняшней жизни своего коллектива.

Дело касается научного отдела заповедника, специалисты которого заняты изучением и описанием всех явлений природы, происходящих на огромной территории, включая исследования степени загрязнения окружающей среды, зон повышенной экологической опасности, флоры и фауны "Столбов". Работают они в содружестве со специалистами Института леса и древесины, КГУ, КГПУ. Важность их общей научной деятельности трудно переоценить. Но... В научном отделе заповедника уже закрылись отделения по орнитологии, энтомологии, уходят специалисты из зоологическо­го отделения. Краевой эколо­гический фонд, обеспечивающий финансирование научно­го отдела, постановил продол­жать финансовую поддержку только неоконченных с прошлого года работ до их завершения, а остальные исследо­вания "заморозить". В июле-августе будет сдана в набор "Летопись природы" за 1997 год, которая может стать последней. Затем речь пойдет о закрытии всего отдела.

Что ж, в Красноярске в качестве одного из его символов уже есть полудостроенный-недоразвалившийся небоскреб, слепыми окнами взирающий на город славы сибиряков, могучий Енисей, Сибирскую Швейцарию и его правобережье, на неповторимые в природе "Столбы". Не станут ли они в зримом будущем всем нам, живущим здесь, укором совести.

Тимур ДОКТОРОВ. г. Красноярск. На снимке: А. В. Кнорре. (Фото ДЯДЕНКО).

Комсомольская правда? 1998 г.?

Материал предоставлен Л.Т.Петренко

Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов.
Обязательным условием является указание активной ссылки на использованный материал

веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 ©