«Плохо себя веду с человеком, говорящим глупости»

Эту женщину краевая пресса не обходила своим вниманием. Писали примерно следующее: одна из немногих, первой и т.д. Как будто ее жизнь ограничивалась покорением столбовских вершин. Конечно, мир Столбов для Зверевой значит очень много. Да и сама Людмила Владимировна - своеобразный символ этого мира. Не случайно же ее имя закрепилось за одним из сложнейших ходов. Печально известным сейчас еще и тем, что «зверевским» ходом шел в последний раз Володя Теплых.

«Дней наших семьдесят лет» - свидетельствует Псалтырь, Семьдесят лет - библейский срок человеческой жизни...

- Я абсолютно нетипична. На моем примере трудно уяснить, чем отличается от других человек, которому за семьдесят. Из моих ровесников я никого не знаю, кто бы до сих пор ходил на Столбы и лазил по скалам. Они заняты домашними делами. И я всегда забываю, сколько мне лет. Хотя что-нибудь да напомнит. Например, сердце. После Перьев начинает плохо себя вести. Молодость, старость - все это чрезвычайно индивидуально. Общие черты, конечно, есть: у молодых все впереди, у пожилых - позади.

- Но, может быть, вы стали мудрей, лучше разбираетесь в людях?

- Опыт это дает в какой-то степени. Но не забывайте, что начинается склероз. Как бы то ни было, он существует, и от него никуда не денешься.

(Интересно, смогу ли я в свое время так же смеяться при этом?).

- А правда, что в свое время появляется своего рода дальнозоркость; чем дальше от нас событие, тем оно отчетливей?

- Не обязательно. Из детства у меня осталось мало воспоминаний. И я очень редко говорю: вот, мол, в наше время...

(В свое время маленькую Людочку в детском саду учили петь «Интернационал». Слово «воспрянет» в ее сознании как-то не укладывалось. И потому у нее получалось: «С интернационалом застрянет род людской». К счастью, для девочки и ее родных подобная крамола не имела последствий. А знакомый дядя из НКВД, в гостях у которого все это дело исполнялось, от хохота просто сполз с дивана. Да, аполитичным она все-таки росла ребенком).

- А что вы сейчас больше всего цените в людях?

- Порядочность, сердечность, ум. Но я всегда это ценила. И ум все-таки - на первом месте. Я вообще плохо веду себя с человеком, говорящим глупости. Сначала молчу, потом отворачиваюсь и ухожу. Бывают очень добрые и сердечные люди, но если человек глуповат, в больших дозах переносить его сложно. Я даже животных глупых не переношу.

(В 40-м году рабой божьей Людмилой будет совершен поступок, не укладывающийся в эту жесткую схему «умный- глупый». Она оставит первоклассную клинику и возможность состояться в большой хирургии, чтобы отправиться вслед за мужем в теперь уже мифический город на Волге Марксштадт, с началом войны канувший в Лету, как и вся ее довоенная жизнь. В 27 лет она станет вдовой, никогда больше не выйдет замуж и всю свою жизнь проработает в самой обыкновенной больнице. Но и спустя полвека все та же однозначность: не оставила бы ни мужа, ни сына ради карьеры).

- У вас сохранились привычки молодости, которые выглядят сейчас, может быть, даже смешными?

- Мои привычки не зависят от времени. У меня вообще постоянные вкусы. Я люблю одних и тех же людей и очень редко в них разочаровываюсь. Я хожу в одно и тоже место - на Столбы. И оно никогда мне не надоест, потому что оно прекрасно. А еще я до сих пор крашу губы.

(Однажды Зверева упала с «плеча» Митры, серьезно повредив ногу. Была, как всегда, одна (привычка!). Крикнула раза два, потом ей стало смешно. Попробовала ползти, но ничего не получилось. Один из очевидцев, тащивший ее до базы, вспоминал, как она брыкалась и все порывалась идти сама. А на рентгеновском снимке ее буквально взорванная пятка насчитала семь видимых частиц).

- А хочется вам сделать еще что-то?

- Я всегда завидовала тем, кто играет на музыкальных инструментах, хорошо катается на горных лыжах, и тем, кто имеет возможность путешествовать. Три года назад я стала на лыжи и сейчас, хоть не отлично, но катаюсь. А путешествовать - увы. Старики-американцы ездят по всему белому свету, а у нас тех, кому больше шестидесяти, за границу не выпускают. Это ли не абсурд? Остается только смотреть «Клуб путешествий». Хоть так побывать - глазами.

А в молодости я завидовала красивым женщинам...

- О чем вы думаете, забираясь в очередной раз на столбовские вершины?

- Ни о чем. Просто любуюсь. Когда могла после нагрузки петь, распевала во все горло, глядя на небо, на бесконечные сопки... Пела все, что в голову взбредет, лишь бы мелодия была. Кстати, если я что-то не приемлю из нового, так это музыку, где нет мелодии. В этом я приверженница старого.

- А о смерти вы думаете?

- Если бы человек знал, когда он умрет, это было бы ужасно. Он бы сложил руки и ждал смерти. Все когда-то умрем. Но эти мысли редко меня посещают, несмотря на возраст и на отнюдь на безобидное увлечение.

(Есть две загадки в жизни человека, - говорит герой одной повести А.Солженицына, - когда родился - не помню, когда умру - не знаю. В случае со Зверевой имеет место и третья загадка. «Меня удивляет, - заметил один из ее столбовских друзей, - не столько сама эта женщина, сколько мое собственное отношение к ней. Я отношусь к ней как к молодой женщине». Согласитесь, не всякая 20-летняя красавица спустя полвека удостоится такого признания)

Л.Курохтина

«Красноярский комсомолец», 04.07.91 г.

Материал предоставлен Сиротининым В.Г.

Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов.
Обязательным условием является указание активной ссылки на использованный материал

веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 ©