Проселки

Человек на скале

Приезжего в Красноярске обязательно спросят: «А на Столбах уже были?..»

Чудо - каменные столбы, а вернее, серого цвета гранитные глыбы, громадные, с многоэтажный дом, природа, как бы играясь, высыпала вблизи того места, где суждено было стать на река Енисее городу Красноярску.

На эти камни, несомненно, приезжали дивиться казаки, основатели Красноярска. А сегодня для громадного города это что-то вроде музея под синим небом, куда нескучно поехать и в сотый раз, и уж, конечно, приятно привезти сюда гостя, послушать, как будет он ахать и охать, пробираясь по лесу от одного каменного идолища к другому.

С высокого места видно, как царствуют камни над лесом, стоят на виду друг у друга, явно все - братья, рожденные Землей-матерью в минуту молодой шалости. При солнце они сиренево-серые, разного роста и разного облика. Щелистые, колотые грозами и каленые холодами, дождями мытые, ветрами лизанные, молчаливые, неподвижный при зеленом шевелении леса у их подножья.

Древние жители этих мест приносили, возможно, жертвы столбам, вымаливая у них удачной охоты, счастливого плавания по Енисею, еще какой-нибудь благодати. Нынешний сибиряк придумал им, в соответствии с обликом, занятные имена: Митра, Дед, Внук, Лев, Рукавица, Слоненок, Перья, Блоха...

От камня к камню по лесу вьются тропинки. Рано утром (можно встретить на них косулю, зайца, белку, боровых птиц. Днем - люди на тропках. Приезжих и местных тут сразу узнаешь. Приезжий рот разевает от удивленья, а местные, отчасти этим удивленьем поощренные, лазят по скалам, получая от этого еще не объясненную до конца радость.

В воскресный день среди облепивших скалы людей тут увидишь не только парней и девушек, чей возраст побуждает подвергнуть себя испытаниям. Увидел я тут жилистую старуху, упорно одолевавшую крутой и довольно опасный подъем. А следом за ней мальчишка лет двенадцати одолевал скалу. Оба без суеты спустились, с подчеркнутым равнодушием приняли аплодисменты стоявших внизу.

У не слишком больших каменных кругляшей возилась ребячья мелюзга. Их «Эверест» был на высоте десяти метров, но они усложняли задачу - ухитрялись спускаться руками вниз, опираясь, как обезьянки, на четыре конечности. Ребятишки были под наблюдением. На припеке, прислонившись спиною к камню, сидел седовласый наставник. Линялое синего цвета трико, обувка, но главным образом не утраченная с летами гибкость в мосластом тело обличали в мужчине «столбиста», начинавшего, возможно, так же, как ребятишки, у этого камня.

А не хотите ли посмотреть, что могут делать асы? - спросил мужчина, заметив повышенный интерес к своей пастве. - Саша! - окликнул он проходившего мимо парня. - Тут москвичи, в Столбах впервые...

Худощавый парень без объяснений понял, чего от него хотят.

- Подождите, - я, сбегаю за калошами...

Минут через пять он вернулся, держа в руке перевязанные бечевкой, неглубокие, остроносые калоши.

- Такие видишь обычно у стариков-аксакалов в Узбекистане...

- Точно. Оттуда и посылают друзья. Для лазанья в скалах ни кеды, ни что другое не может сравняться с калошами.

По каменным тропам мы вышли к наиболее впечатляющим скалам с названием Перья. Эту гигантскую выделку из гранита чей-то глаз нарек очень точно, именно перья из камня уходили из леса в небо.

- Ну вот, с виду вроде бы неприступны, а через пять минут, смотрите вот с этой точки, я буду стоять на верхушке средней пластины, - сказал ас и стал обуваться в калоши.

Подошвы калош он попудрил порошком канифоли и на пятках - не повредить пудру - пошел к скале...

Опасные номера в цирке показались мне детской шалостью в сравнении с этим молниеносным вознесением парня вверх. Худощавое тело в трикотажной желтого цвета рубашке и синих трикотажных штанах змеей вертелось в расщелинах скал. Упираясь о камни спиной, ногами, руками, задом, парень с легкостью белки оказался на узком гребне каменного пера и пошел по гребню к вершине. «Там его и сниму», - подумал я. Но побоялся поднять фотокамеру, побоялся, что лазальщик, увидев, как я снимаю, потеряет на полсекунды контроль над собой...

Спустился ас быстрее, чем поднимался. Он просто мелькнул в каменном желобе между перьями. И вот стоит перед нами. Возбужден. Дыхание частое.

- Неужели не ободрался? - потрогал я спину скального циркача. Парень с улыбкой задрал рубашку, обнажил загорелое худощавое тело:

- Ни единой царапины! Но может случиться. Этот спуск называют у нас «шкуродером».

Мы присели около Перьев. Знакомый наш, Александр Шестаков, оказалось, имеет профессию водолаза, работает я Красноярском порту.

- Днем - под водой, а вечером, хотя бы на час - сюда. И в воскресенье обязательно целый день...

Александр женат. С женой познакомился тут, в Столбах. Она тоже заядлый лазальщик.

- Разглядели друг друга. Это не танцплощадка. Тут сразу видно, кто чего стоит. Дочка растет... Скоро ее начнем приучать...

- Не страшно?

- Нет. Страх был, конечно, но я одолел его еще пацаном. Не знаю, понятно ли это, но, пересилив, поборов страх на скалах, во всем другом человек небоязливым становится. Это я понял и в армии, и когда в водолазы подался. При всякой опасности - любопытство и собранность. Страха нет.

- Но ведь, случается, падают?

- Да. Случается. Вон посмотрите: большими буквами имена у вершины. Это те, кто сорвался. Какая-то плата за все неизбежна. Сюда и дорогу провели специально, чтобы «Скорая» быстро могла подъехать. Я тоже два раза срывался. Но в снег - без последствий. Отряхнулся и снова... Ни остановить, ни запретить это невозможно. Непонятная сила магнитом тянет испытать себя, утвердить. И эти вот имена не пугают. Не пугает же моряка сознанье, что корабли время от времени тонут. И на самолетах летаем. Альпинистов возьмите. Кто гонит? Сами! Я убежден, что люди закиснут и захиреют, если риск и опасность будут видеть только на телеэкране. Надо себя испытывать, закалять. Но, конечно, нужны дисциплина, самоконтроль, четкое понимание: что уже по силам, а это пока - «Эверест».

Чувствовалось, свой монолог водолаз-скалолаз говорит не впервые. Александр убежден в своей правоте. И от других я слышал примерно те же слова. Говорили даже об особом «красноярском характере», который формируется тут, в Столбах. Так, наверно, оно и есть. Не зря же все красноярцы преданно любят Столбы и тех, кто может их одолеть.

- Абалаковы вам, конечно, известны? - спросил Александр. - Символы нашего альпинизма! А где начинали? Тут, в Красноярске, в Столбах.

О технике лазания Александр сказал так:

- Бывают моменты: прикосновение пальца к скале рождает спасительную устойчивость... ноги чутко находят в камне изгибы, для глаз не заметные. И важно к себе прислушаться. Если не готов духом, надо остановиться.

- Есть такие, что лазают лучше тебя?

- Есть. Например, Володя Теплых, литейщик с алюминиевого. Когда он на скалах, я думаю: это не человек, а бог в калошах шествует по камням.

Я сказал Александру, как вышло у меня с фотографией.

- А очень нужна? Можем и повторить, но уже не сегодня.

Договорились встретиться в день возвращения в Красноярск нашего теплохода.

И все повторилось. Как в первый раз, Александр у Перьев обулся в калоши. Опять попудрил подошвы. И замелькало гибкое его тело вверх по еле заметным уступам отвесной скалы.

И вот он на высоте. Десять секунд на ветреной оконечности скал. Группа туристов, наблюдавшая этот подъем, шумно зааплодировала и заставила меня вспомнить рассказ Александра о гибели его друга - на глазах обычных тут зрителей он сделал на руках стойку... Я вздохнул с облегчением, когда по узкой щели «шкуродера» вниз, вниз замелькало гуттаперчево-гибкое тело. И вот уже водолаз-скалолаз с улыбкой снимает с ноги калошу.

- Напрасно вы волновались. Перья - не самое трудное место в Столбах...

В.Песков

 «Комсомольская правда» от 3 июня 1984 г.

Материал предоставлен Б.Ганцелевич

Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов.
Обязательным условием является указание активной ссылки на использованный материал

веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 ©